заметки

Уфф. Проект "100 постов" подошел к концу. Я решила это сделать главным образом чтобы поддержать себя во время затяжного периода ожидания и неопределенности. Захотелось, чтобы в жизни было что-то устойчивое, структурирующее, и при этом находящееся в моих руках. И при этом задача должна была быть трудной, чтобы ее воздействие на фоне болтанки снаружи было достаточно заметным. В общем, не знаю как для кого, а для меня такой способ "привязать себя к мачте" оказался довольно рабочим. Особенно летом пригодилось, летом практика всегда становится несколько хаотичной - отпуска, дачи, каникулы. Вести ежедневный блог постоянно у меня бы не получилось, это я теперь хорошо понимаю. Сработало в основном из-за долгого периода молчания: как и многим, мне с 2014 года как-то расхотелось высказывать свои мысли публично. И некоторые места, где я раньше могла поболтать на околопрофессиональные темы, стали для меня несколько менее дружелюбными. Так что поднакопилось. Но зато под воздей

Смотрела вот эту показательную сессию Лэнгле , и сильнее всего впечатляет то, как мало внимания он уделяет тут агрессии - не то чтобы не замечает, просто концентрируется скорее на другом. Тут это очень уж ярко выглядит - потому что от клиента ощущение что в нем агрессии много, потому что он здоровенный, по своим повадкам несколько пугающий, сидят они очень близко, в общем когда Лэнгле сосредотачивается на других вещах, да еще так спокойно, без спешки, появляется беспокойное ощущение - ну как же он игнорирует важное. И от наблюдения своих реакций и его работы нарастает понимание, что назначение агрессии "самым важным" - это рефлекторная, ничуть не терапевтическая реакция, это просто следствие тревог насчет собственной безопасности. А на самом деле это совсем необязательно самое главное и совсем необязательно самый плодотворный путь. 

Я не очень-то люблю давать домашние задания, а клиенты этого частенько ждут поначалу. Не знаю, почему популярна идея что они должны быть. По-моему это не нужно. Во-первых, обычно даже те кто требуют домашних заданий все равно их не делают, а мне очень скучно наводить дисциплину. Во-вторых, приходить раз в неделю вовремя - это, по-моему, для начала уже достаточное домашнее задание. То есть я серьезно думаю, что для большинства людей на первом этапе сессия раз в неделю - это достаточно серьезный новый структурирующий фактор, и совсем не надо пытаться напихать еще побольше структурирования, сначала бы к этому привыкнуть. И в-третьих - со временем "домашние задания" начинают сами естественным образом появляться и выполняться - человек начинает разговаривать со своим психологом у себя в голове. Или накануне сессии, или в каких-нибудь острых ситуациях. И порой этого даже бывает достаточно - психолог в голове что-то умное отвечает, или просто от попыток сформулировать восприятие ме

Даже сама идея смотреть на чувства как на что-то, что можно использовать может показаться циничной. Ведь про чувства культура говорит с нами языком романтизма в основном, а там предписано чувствам быть поперек любому рационализму и прагматике. А "использовать чувства" - это вызывает ассоциации с неискренностью, манипулированием и прочими такими нехорошими вещами. Но вообще-то странно было бы, если бы у всех нас был такой аппарат внутри, который не имел бы никакой толковой функции и служил бы исключительно для осложнения жизни и чтоб было про что писать романы. Когда я говорю "использовать чувства" я не имею в виду что-нибудь вроде "напоказ поплакать, чтобы пожалели" или "излить свою боль в талантливой песне". То есть это тоже можно, но это довольно второстепенно. Основных функций, по-моему, две. Первое - это информация. В виде чувств мы получаем важные сигналы о том что с нами происходит, это такая комплексная и быстрая оценка ситуации. Рассужд

В последнее время много накопилось таких впечатлений, связанных с текстами, знакомыми еще с подросткового возраста. То, что тогда казалось высокой абстракцией и упражнением ума - вдруг понимаешь, что это написано в очень конкретных обстоятельствах. Что например "жизнь победила смерть неизвестным для меня способом" - это написано в Ленинграде 1937 году. Что "Приглашение на казнь" - это не абстрактная антиутопия, это человек живет в Германии, он эмигрант, у него жена-еврейка и вокруг 1938 год. Или что например Бодлер так мрачно на все смотрит - не просто потому что живот у него болел, что он описывает предельно конкретные и совершенно ужасные события, на его глазах разрушают целый средневековый город, и просто строят новый - шум, пыль, леса, урбанизм и реновация. Вот не знаю, стоит ли это обобщать до возрастных особенностей, или это мои личные изменения, но точно во мне это поменялось. Тогда, подростком, интереснее всего были чисто интеллектуальные конструкции, симво

Люди часто говорят - "хочу контролировать свои чувства". Под словом "контролировать" при этом обычно имеется в виду "включать и выключать по собственному желанию. главным образом выключать. лучше выключить все и насовсем, а то мешаются". С другой стороны -  есть представление о психотерапии, что она занимается освобождением чувств, что "проработанный" человек выражает свои чувства спонтанно и без всяких фильтров, то закричит, то заплачет, в общем дурачок какой-то.  На самом деле между контактом со своими чувствами и способностью их контролировать нет никакого противоречия. Конечно, психотерапия должна улучшать контроль над собственными чувствами, просто контроль не может сводиться к одной кнопке выкл. Этот контроль начинается с умения замечать и различать свои чувства достаточно рано, задолго до того как они выйдут на уровень аффектов.  Он предполагает богатый репертуар выразительных средств, из которого можно выбрать адекватные конкретной ситуа

Ключевой точкой для утраченной в отношениях свободы для меня является не столько потеря желаний чаще всего, сколько потеря контакта с собственной этикой. То есть примерно так это выглядит: человек одновременно считает что требования партнера по отношениям чрезмерны, и в то же время испытывает вину за неготовность их выполнять. Ему кажется, что ключи от его долга находятся в руках другого человека, и надо ему объяснить, убедить как-то, чтобы он освободил от этого. Вопрос " а как ты сам считаешь - что на самом деле ты в этой ситуации должен делать?" или "а по-твоему как было бы справедливо" ставит в тупик и скорее неприятен, с ответа на него частенько съезжают на такой саркастический пересказ несправедливых требований партнера. Потому что это кажется такой формой свободы - кто-то другой говорит мне как правильно делать, а я могу тайно курить за гаражами пока мама не видит. А от самого себя, вроде как, за гаражи не спрячешься. 

Это такая довольно известная концепция, когда речь идет про обучение детей. Есть задачи, которые ребенок уже может выполнять сам - это зона актуального развития. Есть задачи, которые никак не под силу. И есть задачи, которые ребенок может выполнить с помощью взрослого - вот это и есть ЗБР. Мы по-прежнему мало понимаем про то, как она устроена и какая именно помощь взрослого может быть полезна (потому что бывает такой взрослый, что и те буквы что раньше знал рядом с ним забудешь. а бывает что взрослый вроде и ничего не делает, так просто рядом сидит, поглядывает поверх вязания, но задачки в его присутствии почему-то начинают получаться). Но вот что важно и подходит для обучения не только детей, но и взрослых - что задачи за пределами ЗБР - не просто бесполезны, но могут быть даже вредны. Потому что как ни старайся, не получится, а это значит что на вложенные усилия ты не получаешь никакой положительной обратной связи, и с каждым фейлом новое усилие все тяжелей дается. Если говорить про

Теперь гораздо чаще, чем раньше, люди понимают, что работа с психологом может быть долгосрочной, и уже не так сильно этого пугаются. Но есть аспекты в долгосрочной работе, которые многим трудно принять. Это та часть работы психолога, которую по-английски называют scaffolding - термин из строительства, обозначает строительные леса, то есть временную внешнюю поддерживающую конструкцию. Легче придти за инструкциями, указаниями на ошибки, за "задайте мне такой вопрос, чтобы я поняла" - это лучше примиряется с идеей "человек должен справляться сам". А то что благодаря направленному вниманию, принятию, сочувствию, контейнированию, в конце концов структурирующему влиянию сеттинга просто высвобождаются силы, и то с чем было никак не справиться становится чуть более управляемым, чуть более переносимым - вот эта идея как-то пострашнее. Ведь это же зависимость АААААА паника паника волк унес зайчат. В то, что строительные леса - временная конструкция, и со временем можно буде

Я за последнее время не от одного человека слышала выражения похожие на "ничтожная личность". Не знаю, насколько это культурно обусловлено, сравнивать не с чем, но есть предположение что это поколенчески неодинаково распределяется. У людей старше меня этот конструкт встречается чаще, у людей младше меня - реже или смягченней, по крайней мере мне так кажется. Он, конечно, вскрывается в виде послания родительского "а если ты поступаешь, думаешь, чувствуешь так-то и так-то, ты ничтожная личность". Конкретика там разная, и я тут проблему вижу не в конкретике, а в самой постановке вопроса. Сама оппозиция "ничтожество-величие" и измерение по этой оси детей и подростков  -вот что меня занимает. Этот взгляд на вещи хорошо выражен у Ильфа и Петрова, в рассуждении про большой мир и маленький, и вообще вся книга "Золотой теленок" - это конечно гимн антигуманизма, она вся сочится презрением к человеческому и восторгом великих строек. Откуда-то видимо из тех

думая про биполярную динамику, стала перечитывать "маниакальную защиту" Винникота, и нашла интересную мысль. Он говорит, что у понятий "тяжесть" и "легкость" есть двойственный смысл - с одной стороны, легкость хорошо, а тяжесть плохо, это понятно. А с другой - тяжесть - это серьезность, основательность, значимость. А легкость обозначает обесценивание, высмеивание, пустоту. Мне кажется эта двойственность очень важна. Людям, склонным к той или иной степени цикличности, часто свойственно оценивать однозначно, мания - хорошо, депрессия - плохо, и расширение, усложнение смыслов этих "агрегатных состояний" это очень важная часть работы.

Когда в работе что-то получается хорошо - радоваться этому приходится в одиночестве. На хорошую, по-настоящему изящную работу клиент внимания не обращает, смотрит на небо, а не на палец, так сказать. С коллегами на супервизиях обсуждаешь те случаи, где молодцом ну никак не выглядишь. А ведь люди в этой профессии редко бывают без хорошего, задорного такого истерического радикала.  При этом у клиентов бывают такие моменты, когда они начинают бурно, активно и старательно терапевта хвалить. К сожалению, откинуться и наслаждаться тут не выйдет - это тот самый момент, когда надо очень насторожиться. Это либо значит что клиенту нехорошо от того, что ты делаешь, и он пытается тебя задобрить чтобы ты перестал. Либо что у клиента назревает в отношении тебя агрессия, и он пытается ее таким образом скомпенсировать или спрятать (люди преувеличивают нашу способность пронзить все их тайные мысли  и чувства). Иногда еще сильно хвалят перед тем как уйти - чтобы мы не так расстраивались, видимо. 

Не знаю как сейчас, а когда я только начинала всему учиться - часто слышала как более опытные коллеги жаловались на недостаточную просвещенность и низкую мотивацию потенциальной и реальной клиентуры. Часто при этом приводили примеры каких-нибудь других стран, где люди просвещены и понимают, что ходить к психологу нормально, и берут на себя ответственность, и готовы над собой работать, не то что наши инфантильные не желающие ничего менять соотечественники. Идея что все кругом дураки и только я одна умная всегда была мне близка, поэтому одно время я в такую постановку проблемы даже и верила. Помогло мне одно большое везение - мне повезло попасть на работу в систему образования. Наш районный центр проводил разные тренинги в разных школах района, и поэтому часто приходилось общаться с разными учителями, объяснять что мы делаем и зачем, отвечать на вопросы. Нас часто встречали с иронией, настороженно, с раздражением. Тот психологический речекряк, которым общались на психологические темы пр

В терапии бывают моменты очень мощных и новых переживаний, и отношения с терапевтом, если процесс идет успешно, на некоторое время становятся очень важными, может быть самыми важными в определенный период. Поэтому, мне кажется, очень важно людям, работающим в этом поле, никогда не забывать, что вообще-то психотерапия - это не самое главное в жизни. Опасаюсь и сторонюсь коллег, которые все задачи помимо личностного роста и "проработки" считают второстепенными. 

(сегодня довольно невнятные мысли опять. но про некоторые вещи начать говорить никак по-другому не выходит, а если не начать то они так и будут там в голове помятые лежать) Хотя год нормандского завоевания люди из английских школ помнят гораздо лучше, чем какую-нибудь куликовскую битву, копаться во всем этом никогда не было мне особо интересно. Пока не попала в Байё и не посмотрела на самый знаменитый в мире пропагандистский комикс. Нам-то ведь в школе рассказывали, что нормандцы ни с того ни с сего вдруг наскочили, а там примерно треть гобелена посвящена подробному описанию того, как и в чем Гарольд был неправ по понятиям. Плюс я в то время довольно много общалась по работе с околокриминальными людьми, и в общем это наверное был первый раз когда я смогла представить себе участников исторических событий как людей. А как только представила - так сразу рядом с этими немытыми уголовниками появился еще один персонаж - тот, кто все записал (зарисовал, вышил, сочинил песню - зафиксировал п

Вспомнила запись под номером 16, про то, как жаль людям портить отношения с насильником, и решила сама с собой поспорить. Во-первых, насчет механизма этой сверхценности отношений, кроме прочего там есть еще такая довольно простая ошибка оценки: людям свойственно мерить ценность не по нужности или приятности, а по тому, насколько дорого тебе нечто обошлось.  А во-вторых, я пожалуй зря сказала что это самое трудное. Там есть штука и похуже. Как в ответ на физическую боль тело может вырабатывать эндорфины, так же в ситуации полной беспомощности и зависимости мозг начинает производить спасительные иллюзии величия, свободы и морального превосходства. Я не сопротивляюсь потому что я выше этого. Я соглашаюсь страдать из благородства. Я очень крутая раз могу это все выдержать. То самое унижение паче гордости, в общем. В особо мрачных случаях бывают иллюзии собственного магического контроля над происходящим. Очень трудно оттуда спуститься, поэтому картины выхода из отношений в воображении тож

Я довольно часто слышу у одиноких людей, стремящихся к отношениям, такую идею. Примерно "если у меня будут отношения, то в моей жизни появится больше устойчивости и определенности, мне станет легче". Наверное, понятно откуда это берется, но все же реальности такие ожидания не соответствуют, даже в случае если отношения начинаются с  искренне заинтересованным в вас человеком. Не случайно зависимым не рекомендуют пытаться создавать пару в первый год трезвости - это огромный фактор нестабильности. Потому что они могут закончиться. В вашей жизни появляется нечто все более важное для вас, и при этом вы не можете это полностью контролировать. Гарантий в отношениях не бывает. Полного контроля не бывает. Отношений без конфликтов не бывает. Привязанность - это ресурс, но она же и уязвимость, чтобы жить с ней надо быть способным эту свою уязвимость переносить. Эта уязвимость происходит не от того, что партнер по отношениям - нарцисс, газлайтер и гад, а из самой природы отношений. Испы

Сегодня день рождения Януша Корчака, человека, который проповедовал радикальную идею, что дети - это тоже люди. В его дидактических текстах на мой взгляд даже немного с перехлестом, многовато раздражения в сторону родителей, особенно матерей. В наши дни  приходится с не меньшим запалом напоминать, что мамы - тоже люди, а не машины по обеспечению нужд. Но тут важно понимать - это риторика аболициониста. Он обращается к людям, которые других людей считают своей собственностью. Но и сегодня, несмотря на вал требований к родителям, корчаковская магна карта кажется черезчур радикальной: Я взываю о Magna Charta Libertatis, о правах ребенка. Может, их больше, но я нашел три основных.      1. Право ребенка на смерть.      2. Право ребенка на сегодняшний день.      3. Право ребенка быть тем, что он есть. В общем, хороший повод обратиться к текстам. Я, пожалуй, перечитаю "короля Матиуша" - собственно, до этой книги мне имя Корчака было незнакомо, попалась она мне лет наверное

Некоторое время назад видела пару роликов, это была видимо такая серия. например - история про женщину, которая осталась после развода одна с ребенком, не могла найти никакой работы, хотела уж покончить с собой но передумала, а потом написала книжку про Гарри Поттера. И что-то про каких-то айти-гигантов тоже было, как вначале ничего у них не получалось, из университета выгоняли, с работы увольняли. Я понимаю, что идея тут - обнадежить людей, у которых сейчас все очень плохо. Но меня смущает, что в качестве примера тут приводится такой успех, до которого большинство людей не допрыгнет. И получается, что чтобы история про твои неудачи и депрессии стала историей с хорошим концом - надо стать известным на весь мир миллиардером, не меньше. Мне кажется, с таким грузом ожиданий от собственного будущего вылезать из кровати может стать еще страшнее.

Недавно мимо пробегала статья про "мотивационные тренинги", и по этому поводу с коллегой вчера немножко поспорили, и дальше - несколько невнятные обрывки мыслей в продолжение этой полемики, и может быть Лиза ответит еще. Вопрос который у меня поднялся в этом разговоре - почему собственно идеи "стоит только сильно захотеть и добьешься успеха", и "любимое дело должно приносить одно сплошное удовольствие" так хорошо продаются. Раздражительное "ну естественно всем хочется плясать, и никто не хочет тяжело работать" - ответ понятный. Вот только противоположная программа "тяжелая работа и скромность" - метод Золушки - тоже как-то не очень себя зарекомендовала как реалистичный путь к хорошей жизни. Мы ведь имели возможность наблюдать, как эти самые послевоенные Золушки  стали пенсионерками 90-х. И я вспомнила про писателя Носова. Я интересуюсь судьбами детских писателей 30-х-50-х годов, и про него кое-что читала. И меня совершенно потрясло,

Главная разница между платной и бесплатной помощью для меня в том, что в бесплатной риски больше, и техника безопасности должна быть намного строже. Деньги очень хорошо помогают простроить границы, все урегулировать и закрыть. Желание догнать убегающего клиента и допричинить ему недопричиненное добро гораздо чаще бывает именно при бесплатной работе - потому что раз я денег не получаю, то хочется морального удовлетворения, увидеть как все благодаря мне поменялось, какой я чудо-мастер и инженер человеческих душ. Это не значит, что бесплатно работать совсем нельзя, есть довольно много ситуаций когда клиент не платит - про боно работа, или ситуация когда помогающий специалист на зарплате в госучреждении или НКО. Просто в этих случаях надо намного строже соблюдать правила, следить за границами, отслеживать степень и характер своей вовлеченности. Деньги, конечно, тоже не гарантия, но все-таки сильно упрощают дело. 

Есть такая идея, что искусство, изображающее некоторые психические расстройства, может быть опасно. Причем чем талантливей, тем опаснее - потому что очаровывает, соблазняет, склоняет к подражанию. По-английски говорят glamorising. Посмотрела новый фильм про пищевые расстройства "to the bone", и думаю теперь над этим. Некоторые люди, в том числе имеющие опыт подобных расстройств, критикуют фильм как раз за эстетизацию анорексии (хотя это капля в море, конечно. эстетизация анорексии в жизни современной девочки начинается с куклы Барби и продолжается везде). Другие хвалят за точность - вот например статья  психотерапевта, который с пищевыми расстройствами работает. Я сама очень мало понимаю про пищевые расстройства, для меня это абсолютно загадочная и пугающая вещь. И я не знаю, что думать - да, всякие некрасивые эффекты истощения показаны довольно щадяще. Это эстетизация? Или это уважение к личностям людей, населяющих эти тела - не использовать их как пугало? Мне кажется, благ

Иногда в разговорах о профессиональной этике всплывает такая гипотетическая ситуация, которая стала уже чем-то вроде внутренней шутки. Доведенная до абсурда проблема того, до каких пределов правильно быть на стороне клиента. Звучит примерно как "а вот если к тебе на психотерапию придет Гитлер" (иногда в качестве гипотетического клиента в этих дебатах выступает кое-кто из ныне живых и действующих персонажей, что только добавляет остроты). Мысли эти возникают по двум поводам  -когда работаешь с человеком, практикующим насилие в отношении близких, и при этом не считающим что проблема в этом. То есть вот пришел человек потому что у него "кризис среднего возраста", а то что он жену при этом бьет - становится в процессе понятно, но в общем в запросе не фигурирует. И второй случай - это когда человек делает всякие обобщенные высказывания - про всех баб, или про "черных", или про еще каких-нибудь "этих". Причем ведь не возникают эти темы на консультац

Не устану повторять. Удовлетворение базовых потребностей - еда, сон, отдых, физическая активность, прогулки на свежем воздухе - не должно зависеть от результата труда. Наградой должны служить вещи, от которых работоспособность и здоровье напрямую не зависят. Перерывы в работе, позволяющие восстановиться - это не награда за выполненный план, а гигиена труда. бензин надо заливать не тогда, когда приехал в назначенную точку,  а когда кончается бензин, иначе никуда не приедешь. Но - важно! Отдых тоже может быть продуктивным или нет. Если вы работаете за компьютером - для отдыха надо отойти от монитора, и телефон убрать в карман тоже. Лучше на 15 минут выйти на улицу, чем час тупить в фейсбук. А вот в качестве награды за сделанный кусок работы всякого рода "сладкое" как раз отлично работает - фейсбучек, сериальчик, стрелялочка, кто что любит, главное - по времени это все дело ограничить, если завтра работоспособность еще понадобится.

Пожалуй, стоит уточнить как я понимаю это слово. А то в голове возникают какие-то картинки из Бальзака, фразы типа "делать карьеру" и прочее покорение Москвы. Помню момент, когда мне другой смысл этого слова открылся. Я тогда проводила тренинги и всякие психологические занятия в школах, и была одна такая школа с репутацией. Говорили, что туда берут всех детей, кого из других школ района выгнали. Не знаю как сейчас, тогда было так: идешь по коридору обычной какой-нибудь школы, и попадаются там один-два ученика, которые как-то выделяются из толпы, обращают на себя внимание. А в этой "хулиганской" школе такими были все. И была у нас одна из программ занятий, что-то такое про профилактику наркозависимости, какая-то совершенно дурацкая программа, на которую все время отводилось много часов, видимо чтобы рапортовать неустанную борьбу за трезвость молодежи. Были другие, более осмысленные - профориентация, например, а эта была чушь полная, и проводить ее надо было с какими

Вообще смысл жизни - довольно истертое понятие, и частенько люди говорят "в чем смысл жизни" под этим подразумевают  что-нибудь не очень-то экзистенциальное. Например: "как мне оправдать мое существование", или "что делать чтобы меня любили" - в общем, не для экзистенциального анализа материал, а самые что ни на есть классические, детско-родительские дела. Или вообще депрессия. Выходы на разговор про смысл выглядят не так. Одна, например, вешка, по которой я понимаю что надо спрашивать про смысл - это такая парадоксальная усталость, которая наступает от одних мыслей о какой-то деятельности. Понедельничная такая усталость, когда смотришь на предстоящие дела - и понимаешь, что сейчас будешь бежать, бежать изо всех сил, и все равно останешься на месте. Вот тут мне кажется можно начинать разговор про смыслы, амбиции и сверхзадачи. 

Когда только начинаешь практиковать, работаешь где-то "в государстве", например, самое неприятное -что к тебе много приходит людей, которым нужна не помощь. Например, если человеку нужно сходить к психологу, чтобы получить возможность говорить "да фигня вся эта психология, я ходил, не помогло, дурочки там сидят какие-то" -такой человек скорее всего выберет специалиста помоложе, понеопытней. Такого со временем становится меньше. А когда нарастает какая-никакая репутация,  появляется другая сложность. Люди, которым про тебя уже заранее рассказывали, могут быть слишком в тебе уверены. И если им что-то непонятно, неприятно, плохо -они молчат, ведь это же хороший психолог, подружке моей помогло, значит надо терпеть. В общем,  приходится больше вкладывать усилий в получение обратной связи, больше риск налажать и не заметить. Это я уже на своём довольно невысоком уровне замечаю, а когда ты светило и мэтр вообще наверное сложно не забронзоветь. От одного психотерапевта сл

Традиционные формы переживания утраты часто вызывают у людей недоумение и неловкость, иногда даже протест. Кажется, ну зачем вся эта искусственная конструкция? Если у человека искреннее горе - то оно как-то естественно себя проявит, а если на самом деле нет - то к чему притворяться? На самом деле все эти ритуалы - довольно толковая вещь. У Стругацких, кажется в "стажерах", кто-то из опытных объясняет молодому члену экипажа, что в инструкции на случай ЧП все прописано как для идиота, потому что от внезапности, страха и растерянности можно здорово поглупеть. И все эти траурные ритуалы- они как раз такая инструкция, человеку не надо принимать решений, не надо соображать, можно просто делать что положено. В тяжелом состоянии это большое облегчение. Чувствительность и такт тоже могут отказывать в этой ситуации, поэтому строгие рамки того, что стоит в это время говорить, это просто техника безопасности - люди напуганные и растроенные могут наговорить всякого, потом будут жалеть.

сериал про психотерапевта на нетфликсе (Gypsy называется) не смогла смотреть  - какие-то скучные фантазии. Дело не в том, что психотерапевт нарушает правила и лажает. На то как лажают реалистично смотреть интересно - вот в сериале In treatment показывают такие косяки, которые бывают в реальной жизни, хотя все конечно ускорено и огрублено чтобы подинамичней было. Но все равно - когда там главный герой лажает, это вызывает сильные эмоции, легко себя представить на его месте. Интересно смотреть было на психоаналитика в сериале Sopranos, потому что это знакомые всем нам коллизии работы с психопатами, пусть преувеличенные, но реалистичные по своей механике. В Crazy ex-girlfriend очень смешно и похоже показано, как развиваются терапевтические отношения с человеком в острой любовной аддикции. А тут полная бредятина, напоминающая абсурдностью мотиваций какой-то эротический триллер категории В из восьмидесятых. Психотерапевт в свободное время переодевшись идет и знакомится с близкими своих пац

У Эткинда в "Эросе невозможного" есть глава про русского пациента Фрейда, и там разбираются возможные ошибки в интерпретациях сновидений этого человека. Речь о том, что ассоциации, понятные для любого знакомого с русскими сказками и колыбельными, Фрейду в голову никак не приходили, у него на те же самые слова был совершенно другой набор реакций. да и просто ассоциации по созвучию слов в одном языке одни, в другом другие. и вот аналитик не знающий русского языка изобретает сложные объяснения, почему пациенту по имени Сергей так часто снится волк.  вспомнила про это на днях - увидела в фейсбуке разговор. молодая женщина, русская, живущая во Франции, жалуется (по-французски) что неудачно повернула шею и теперь все там болит, не крутится и нужен врач. ей кто-то советует проанализировать симптом по Лакану - кто тебе, мол, tourne la tete? Это по-французски такое выражение - буквально "кто-то повернул тебе голову", значит -заставляет на себя обернуться, понравился, привл

Отношения, которые были разорваны, но не были внутренне завершены, часто оставляют такой след из двух сменяющих друг друга переживаний: вины и обиды. Они очень легко друг с другом сцепляются и создают процесс, который очень сложно остановить: стоит попробовать что-то сделать с виной, тут же она перекидывается в обиду, и наоборот. я плохой - нет ты плохой - нет я плохой. При этом на самом деле эти две вещи друг с другом связаны гораздо меньше, чем кажется. Их надо разделять и работать с ними по отдельности, по довольно разной схеме. Если совсем грубо и коротко, то с виной: конкретизировать, то есть из смещенной и генерализованной надо достать некий конкретный долг, который требует урегулирования. Ну и дальше соответственно заняться урегулированием. С обидой другое. Обида - это такая позиция, когда человек не готов окончательно выйти из отношений, но и вернуться в них тоже не готов. И вот стоит застывший, ждет выполнения некоторого условия от партнера по отношениям. Ну и пропуская всю с

Аспергера все находят у себя, а нарциссизм у других.

Читаю письма Арендт и Ясперса - я уже очень давно с этой книжкой под локтем живу, а не прочла еще и ста страниц. Прочту кусочек и хожу долго думаю. Потом из-под нее достану переписку Арендт с Хайдеггером и еще думаю, а иногда даже не думаю, а просто хожу и рот раскрываю, как рыба. Если бы я умела - я бы про этих троих написала оперу или нарисовала бы комикс, литература тут не годится для такого величия. Это именно когда смотришь на отношения их между собой заметно  -что люди живут в мировой истории просто как в комнате, и она им соразмерна. И как раз я читаю письма за 1945 год, и Ханна пишет Карлу о своем опыте жизни в качестве персоны без гражданства, опыте непринадлежности в котором столько тягот и в то же время столько свободы и ясности.  И вот я думаю про непринадлежность - не на таком глобальном уровне, а на том бытовом, который мне самой приходилось испытать. Когда оказываешься в качестве того самого "козла отпущения", когда группа не любит тебя и не принимает. И это

У начинающих в профессии людей бывает часто такое впечатление, что они очень хорошо и быстро понимают, в чем у людей проблемы и куда их надо исправлять, но только не могут перевести это понимание во влияние: никак не получается сделать так, чтобы человек осознал то, что надо осознать, перестал действовать неконструктивно и начал - конструктивно. На этом месте многие уходят, потому что кажется что впереди какое-то очень скучное освоение техник внедрения людям в голову нужных мыслей.  такое впечатление, надо сказать, не эксклюзивно психологам свойственно. примерно похожие вещи говорят  чаще всего люди, которые кого-то отправляют к психологу - в реальности или в мечтах. нам всем довольно часто приходится разговаривать с людьми, которые говорят так: "о, ты психолог! а у меня вот есть ХХХХХХ на работе, в семье, среди друзей - нужное подчеркнуть. проблема у него вот в том и в этом, вот ему к психологу надо, чтобы психолог ему это объяснил". А еще часто люди так про себя говорят -

В хитроумных методиках определения вранья по микромимике и прочим разным тайным знакам для практической человеческой жизни нет, по-моему, никакого смысла. Успешность вранья почти не зависит от умения делать честное лицо. И вообще правдоподобие, убедительность - это все очень второстепенно. Главное для успешного вранья - сделать так, чтобы реципиенту захотелось в него поверить, и тогда всю работу по производству убедительности он проделает сам: проигнорирует любые нестыковки, объяснит себе все странности. Приятно поверить в то, что подтверждает твою правоту, ум и другие замечательные качества. Очень нравится людям думать, что все скоро будет хорошо и делать ничего для этого не надо. Есть еще "записное вранье", которое цепляет просто своей увлекательностью - жалко лопать такой красивый мыльный пузырь. Кроме того, выражая недоверие мы ставим под угрозу отношения - и чем ценнее отношения, тем меньше хочется нарушать их плавное течение. В общем, самый годный признак, по-моему, не

(оно же, как водится, политическое) Люди моего поколения плюс-минус стали как-то очень часто говорить фразу "в прекрасной России будущего". это теперь вместо КМПВ. Никакой надеждой мне от этой иронической формулы не веет, но веет ощущением общности. Вот это и есть мой народ - родившиеся в стране, которой больше нет, патриоты страны, которой никогда не существовало. Так вот, это я к чему. Я сложно отношусь к Набокову - нельзя сказать что с восхищением. Очень много раздражения и неловкости - в общем, родственные такие скорее чувства. Это не то "люблю", как бывает про писателей. Это ближе к тому "люблю", которое к бабушке, пишущей всем ужасные стихи на дни рожденья. Но безотносительно всего этого, в прекрасной России будущего во всех школах будет висеть над входом в учительскую цитата из Набокова: "Балуйте детей, господа! Никто не знает, что их ожидает в будущем" (и да, я понимаю как его бы от этого перекосило, и да, для этого тоже)

Очень сильна эта идея, что психическое нездоровье и всякое душевное страдание делают человека жутко оригинальным. Что здоровье - скучно и однообразно, а патология - интересна. Что счастье - это такое естественное, почти животное состояние, которому сильно мешает привычка много думать и прочий выпендреж. И что человек сложно устроенный, образованный и творческий психически более хрупкий и  ранимый, чем "простые" люди. И все это, короче говоря, не так. Во-первых, патология все-таки чаще всего делает человека более предсказуемым и каким-то таким схематичным. Недаром в диагностических описания пишут фразы типа "эмоциональный рисунок плоский". А кто-то из великих психотерапевтов, опять забыла кто это был, говорил что для него скука на сеансе - верный признак, что перед ним клиент с психиатрией. Во-вторых, образование и прочая "утонченность" никак не ослабляют человека, а наоборот, снижают его риски. Глобальные исследования показывают, что например суицидаль

Дело Тома Сойера в современном мире живет и процветает. Выросла огромная индустрия, продающая людям возможность потрудиться: от материалов для всякого рода хоббизма и DIY и до мастер-классов, на которых можно самому вырезать себе деревянную ложку или свалять валенок под руководством специалиста. И это, с одной стороны, значит, что есть в труде, в осмысленной деятельности что-то такое привлекательное, отвечает он какой-то потребности. Приятно сделать из чего-то что-то, воплотить свою волю в реальность,  и видимо люди будут это делать даже если их не будет подгонять к этому нужда. А с другой стороны - видимо, что-то не так с той работой, которую эти люди делают в своей повседневной жизни, куда-то из нее эта самая приносящая удовольствие сущность испарилась. Потому что это отчужденный труд? Или потому что он слишком однообразный? Все-таки дело, кажется, не только в самом содержании деятельности  -ведь частенько это происходит с любимой, выбранной работой. Вот хотел человек стать журналис

У всех бывает, наверное, что к некоторым людям относишься с большей мягкостью и пониманием, когда они выражают какие-нибудь ужасные взгляды, или что-то еще такое нехорошее делают. Как минимум молчишь, как максимум стараешься понять - потому что ценишь что-то, что этот человек делает, или благодарен за то что раньше сделал. Или потому что сочувствуешь его страданиям. Или, в конце концов, личные отношения связывают. И вроде как всем тут интуитивно понятно, что нехорошо как-то, двойные стандарты. Но идея побивать за идеологическую невыдержанность с равной жестокостью и любимого в детстве актера, и дорогую подругу, и благотворительницу, спасающую помятых детей - тоже как-то не радует. Справедливо конечно будет, но что-то тут не так в этой картинке. Так вот у меня уже некоторое время вертится в голове довольно радикальная мысль. На грани безумия. А может быть двойные стандарты можно попробовать менять в другую сторону? То есть постараться, услышав дикие речи незнакомца, отнестись к нему т

Когда обращаешься дореволюционной русской культуре, общественной жизни, публицистике - есть такое двойственное чувство. Интересное все такое, классное, много там есть такого что перекликается с нынешними нашими спорами. И при этом - мы-то отсюда знаем, чем все это закончится. И эта тень над всем висит, как бы говоря "ну и какой во всем этом смысл" или даже "ну вот и допрыгались". А поскольку в них видишь себя - то вроде как и на наши споры и занятия эта же тень падает. Тем более кругом такая апокака, что несложно себе дорисовать похожий финал. Помогло мне с этим, как ни странно, Тенишевское училище. Вот уж трудно представить более удачный пример тщетных надежд, чем прогрессивное учебное заведение в России 1910-х годов. Но когда я в очередной раз наткнулась на упоминание этой школы в мемуарах - это былилагерные воспоминания Олега Волкова - что-то повернулось у меня в голове. Да, все тенишевцы прожили совсем не те жизни, к которым их собирались приготовить их учител

(это продолжение мысли номер 41) Если юридически отношения не оформлены, при этом коллектив держится на доверии и общем представлении о том, что надо делать, то как понять - вкладываешь ли ты силы в "наше общее дело", или тебя просто эксплуатируют забесплатно? На самом деле просто, но на этапе медового месяца в отношениях с коллективом это мало кто решается сделать, а потом уже поздно. Тут главное - решиться разбить это волшебное "мы", хотя бы мысленно. Надо промоделировать, для начала хотя бы в голове, ситуацию, в которой вы и остальной коллектив по какому-то вопросу несогласны. Какой вес будет у вашего мнения? Насколько будут готовы другие идти на компромисс, чтобы вы остались? Есть ли в коллективе какой-то один человек, мнение которого будет иметь для большинства решающее значение? Сколько тут есть людей, которые точно поддержат вас, и до какой степени они вас поддержат? Можно и не в голове. Можно просто, когда возникнет первая ситуация где вас что-то хоть нем

Еще одна статья , которую я очень рекомендую из этой же серии. Тут дело не в самой книжке про Витю Малеева, а скорее в очень распространенном в советской и, видимо, постсоветской педагогике подходе. Это как раз к вопросу о том внутреннем ребенке, который отвечает за прокрастинацию. И о том персонаже, который пытается его заставлять. Возможно, его неправильно называть внутренним родителем. Скорее, это внутренняя училка. Вся проблема, говорит эта самая внутренняя училка, и пожалуй я мстительно назову ее Римма Федоровна, так вот вся проблема в том, что ты, балбес, недостаточно стараешься. И вот благодаря восстановленному Марией Майофис контексту можно посмотреть на всю картину в целом - на то, как рождался архетип (потому что она хоть и внутренняя, но на всех одна). Вторая половина сороковых. Проблема успеваемости в стране - массовая. Она существует на фоне голода, на фоне разрушенной войной страны. Многие из этих детей были вынуждены прервать обучение и сидят в классе с теми, кто на нес

Какая замечательная серия статей о советских детских книгах . Внимательно прочла пока что про ту, которой сама давно интересуюсь - "Два капитана", и даже какие-то дополнительные кусочки пазла для понимания этого загадочного текста нашла. Собственно, две вещи которые там сказаны для меня были важны: вроде бы - ницшеанский типаж главного героя, он ведь действительно плоть от плоти тридцатых, порой самое настоящее чудовище в своей одномерной целеустремленности. И кажется несовместимым - зарытая в этой книге идея важности частных документов, дневников и писем, идея этому времени глубоко противоположная. Эта вся целеустремленность направлена не на построение светлого будущего, не на перевыполнение плана и великую стройку. То, чем именно он одержим, делает из него героя уже другого, будущего времени, того что придет за тридцатыми. Он ищет следы исчезнувшего отца - и что важно, чужого, как это делают сегодняшние поисковики и исследователи репрессий. Он одержим вопросом - кто винове

Когда писала про психиатров подумала, что вообще надо что-то сказать об опасностях психологической работы для психически хрупких людей. Главные реальные риски, на мой взгляд, вот какие. Для групповых видов работы: если ведущий не умеет или не хочет регулировать групповую динамику корректным образом (а не хотеть может потому, что корректный способ предполагает конфликт группы с ведущим на определенных этапах с последующим установлением большего равенства в отношениях. чем больше у ведущего харизма, тем меньше шансов что он готов через это проходить), так вот, стравливание группового напряжения часто происходит старым добрым методом "козла отпущения". Это может быть один человек которого все время хронически подтравливают, или это могут быть время от времени возникающие острые ситуации, когда у кого-то с группой возникает бурный конфликт, и этот человек уходит. В этой роли с большой вероятностью окажется не самый, скажем так, психически стабильный участник группы. И вред може

Есть две реакции на гнев и злость, которые вроде бы "психологические", но на самом деле нет. Первое - это заанализировать. Почему-то самые яркие примеры в памяти - это про реакцию терапевтов-мужчин на гнев женщин-клиенток. Прям смешно бывает на групповых обсуждениях, когда женская часть группы сочувствует и понимает, а мужская ставит диагнозы или ударяется в рассуждения чуть ли не про зависть к пенису. И при всем уважении к дедушке Зигги, он по-моему эту зависть к пенису, как и многое другое, тоже с перепугу придумал. При этом я отчасти понимаю, это неприятная часть работы, когда ты выступаешь в качестве чучела для битья, и когда стоишь там "за маму" - это тоже очень тяжело бывает выдерживать, а "за мужчин" стоять оно может быть и потяжелее. Маму все-таки обычно прибить не хочется людям. А второе - это когда вроде бы тебе сочувствуют, но не признавая при этом легитимности твоих реакций. "мне жаль, что ты так чувствуешь". Это, по-моему, чаще вс

Когда родители приводят ребенка к психологу - у них до этого уже есть, как правило, опыт взаимодействия со специалистами. Как минимум с учителями или воспитателями. И это довольно специфический опыт - общаться со специалистами в роли "родителя ребенка, с которым что-то не слава богу". Будь то проблемы со здоровьем, или с поведением, или с учебой, или все вместе - эта мама, скорее всего, уже слышала много всего от разных компетентных людей, начиная от врачей-педагогов и кончая неравнодушными соседями, на одну и ту же тему: что именно она делает неправильно. Чем больше происходящее с ребенком пугает людей - чем чаще они будут рефлекторно выдавать именно такую реакцию, тем дальше от рационального будут эти рекомендации. Это стоит помнить, во-первых потому что в себе такое отслеживать тоже приходится, мы тоже люди. А во-вторых, потому что часто уже мозоль набита на этом месте такая, что любое вроде бы нейтральное высказывание люди воспринимают как обвинение, уже по привычке. Так

(вечер пятницы, можно и поныть пока никто не видит) Много раз встречала такую претензию к психологам - что они в тех случаях, когда это нужно, не отправляют людей к психиатру. Немножко обижает, если честно сказать. Во-первых, а почему вы думаете эти люди когда им плохо сразу не идут к психиатру в ПНД, а идут к какому-то непонятному психологу в частную лавочку? Да потому что психиатров люди боятся и не доверяют им, и в этом не психологи виноваты.   Во-вторых, ну вот бывало у меня такое, что я выжидала достаточно долго (не один месяц), прежде чем отправить к психиатру - просто потому, что сначала надо было выстроить такие отношения, чтобы человек мне поверил, не обиделся, не ушел неизвестно куда делать неизвестно что, а дошел до врача, а потом пришел опять ко мне, и чтобы наши совокупные с психиатром уговоры все-таки начать принимать таблетки подействовали. Короче, вы сначала даже не к психиатру, а хотя бы к стоматологу уговорите кого-нибудь сходить, а потом уж критикуйте.  В-т

Когда мы практикуем насилие - у нас всегда присутствует в голове такая понятийная конструкция, которая его оправдывает. Их довольно много разных, на разные случаи - про самозащиту, про справедливость, про необходимость научить и подготовить, про "с ними иначе нельзя", про "я девочка мне можно" и про "это не женщина а *№;$@%". Чтобы отказаться от насилия приходится через все эти неаппетитные вещи пробраться, осознать их (они часто где-то в сумеречной зоне плавают). Эта работа очень непростая по разным причинам, главных, на мой взгляд, две. Во-первых, все эти рационализации защищают человека от довольно неприятной встречи с разрушительной силой в себе. А во-вторых, во время всего этого процесса терапевту бывает черезвычайно сложно сдерживать свой собственный садистический компонент - потому что ну вот же оно перед тобой сидит зло . Та самая мать, которая гнобит своего ребенка. Тот самый мужчина, который издевается над женой. На ему по башке, чтобы понял, се

Я сначала получила психологическое образование, а потом впридачу социологическое. И это довольно забавно совмещать внутри головы два способа смотреть на вещи. Иногда они очень удачно дополняют друг друга, а иногда конфликтуют настолько, что на один и тот же предмет у меня могут быть два противоположных мнения, и я между ними переключаюсь. Это само по себе тоже довольно полезный опыт, конечно. Помогает спокойней относиться к тому, какие у других людей есть мнения по разным вопросам.  А бывают смешные открытия. Вот например в Бехтеревке нам читали курс про то, что сейчас называется СОГИ - сексуальная ориентация и гендерная идентичность. Неплохо читали, довольно прогрессивно для 2003-то года. И нам там рассказывали про клинику транссексуальности - как это проявляется, что у людей за переживания, как они воспринимают свое тело, что вспоминают про детство - вот это все. А потом, через много лет, когда изучала социологию гендера, узнала что выяснили об этом социологи. Оказывается люди с

Насчет того, как должны выстраиваться отношения психолога с клиентом, мы все с самого начала много читаем и слышим. Есть разной степени строгости правила - от классических психоаналитических (увидел на улице клиента - перейди на другую сторону улицы, сядь на трамвай и езжай на вокзал, знакомого сестры подружки своего парикмахера в работу не бери, а направь к коллеге, и так далее) до более расслабленных. Проблема в том, что все эти правила исходят из чистого случая "психолог и клиент в частной практике". А так мало того что не все работают, так вообще никто не работает сразу после выпуска. Начинают все с работы внутри какой-то системы. И то, какое место предлагает тебе система, как твои возможности обусловлены существующими структурами, чего от тебя хочет начальство - это все оказывается совсем непохоже на то, к чему готовили в ВУЗе. В школе проблемы одни, в медицине другие, если перейти на сторону зла ой то есть в управлении человеческими ресурсами - третьи. А кто-то вообще

К вчерашнему. Вот эти родительские субличности, с которыми мы имеем дело в терапии, производят довольно мрачное впечатление. И бывает люди думают, что раз родительская субличность такая жестокая и неконструктивная - это значит родители вот такие плохие мне достались. Такая, значит, была ролевая модель. Это, по-моему, не очень правильный вывод, сейчас объясню почему. Я исхожу тут из идеи, что субличности - это реактивное образование, возникающее как способ справиться с невыносимой ситуацией. То есть был конкретный момент, когда у человека отщепилась эта субличность. Или, в описываемом случае, пара субличностей: ребенок+родитель. По ребенку это очень заметно, потому что у него есть возраст, и его как правило довольно легко определить. У одного человека может быть разных детских субличностей несколько, с разными возрастами, и они тогда будут в разных ситуациях проявляться. Например прокрастинирующая субличность может быть десятилетним ребенком, но у того же самого человека есть еще одна

Эта конструкция про внутренего ребенка и родителя такая банальная, но при этом очень хорошо описывает довольно распространенную штуку. Поэтому опишу, как я это вижу. Собственно, мне не кажется что имеет смысл говорить про "внутреннего ребенка", который просто постоянно где-то там внутри сидит. То есть схема ролей конечно довольно устойчива, но активизируются они только оба вместе. собственно "ребенок-родитель" это такая форма внутреннего диалога. Они возникают, когда человек как бы раздваивается. Например, всякая мучительная прокрастинация - это момент когда их хорошо видно. Есть часть, которая знает что надо садиться и писать, пытается как-то этого добиться, при этом сама писать почему-то не может. И есть та часть, которую собственно надо усадить, и которая всячески от этого отлынивает. То есть человек некую свою часть ощущает как довольно неуправляемую. Помогает тут (по моему опыту, рабочему и личному), парадоксальным образом движение не к объединению субличнос

В начале двадцатого века, например, идея индустриализировать воспитание детей многим казалась годной. Чего там возиться, столько человеко-часов отнимается, давайте лучше сделаем детовоспитательные фабрики, поставим там все на научную ногу. Долой буржуазную семейную идиллию, да здравствует прогресс и рационализация. Теории привязанности тогда еще не было. Аргументы против казались беспомощным романтизмом, потому что строились на таких понятиях как "любовь" или "душа". В общем, практика довольно быстро показала, что все эти старорежимные нежности - это не поэтические предрассудки, а ключевое условие нормального развития всех функций, это не про роскошь, а про жизнеспособность и способность к развитию и труду. Что в доме, где никто ничего не знал про санитарные нормы и правила педагогической науки, все получается как-то лучше чем в рационально обустроенном детовыращивательном комбинате. Так может быть через некоторое время аргументы Хундертвассера  ( русский перевод

Вокруг обращения за помощью к людям, в том числе и к специалистам, очень много всего у нас наверчено. С одной стороны - кошмар всех психологов, великая максима "человек должен справляться сам". За ней много всего и про приоритет выживания над развитием, и про страх в обмен на помощь утратить права и автономию, и у меня не было возможности сравнить как это у других, но мне кажется тут много из нашей недавней истории, семейная память о голоде в первую очередь тут работает. А с другой стороны - очень много всякого странного наверчено вокруг самого понятия просьбы. И вот это вот "никогда ничего не просите", чуть ли не самая дурно понятая фраза во всей истории русской литературы. И все чаще звучащий запрос "не умею просить, научите", который на самом деле,совсем не про умение просить, а про что-то другое. Умение просить - это две вещи. Во-первых, это готовность принять отказ. А во-вторых - умение и готовность быть благодарным, понимание границ этой благодарно

Такое сильное впечатление произвел на меня многосерийный телеспектакль Horace and Pete, что больше ни о чем другом написать сегодня, наверное, не получится. Хотя совершенно непонятно, как про это что-то сформулировать, потому что за любым тезисом придется добавить"да, но..." и так до бесконечности. И именно в этом "да, но" тут главное, именно поэтому несмотря на трагизм и вроде бы безысходность сюжета тут так много надежды. Правда состоит из множества противоречивых кусочков, которые не могут все сразу ужиться в голове одного человека - и чтобы удержать их все, нужны все эти люди, которые никогда не смогут согласиться друг с другом. Каждый из них, если посмотреть с какой-то стороны - ужасен. И при этом у каждого есть ценность. Каждый имеет свою единственно правильную точку зрения про то, что делать - и с семейным наследством, и со страной (персонажи много спорят о политике). Все правы, никто не прав, у всех болит, все легко причиняют друг другу боль. Никакого хорош

Первым делом молодые психологи обучаются разговаривать так, как люди между собой обычно не разговаривают. Может быть, те кто нас обучают, думают что быть элементарно вежливым человеком и приятным собеседником мы должны были научиться как-то сами, дома например.  Может быть, в этом сороконожьем жаргоне юного психолога есть на самом деле толк, и нужно сначала деконструировать социальные нормы и обыденную речь, чтобы потом пользоваться ими осознанно. А может быть особый язык - это такой способ выйти из обыденности. Вот приходишь ты к ведьме, а у нее какие-то сушеные змеи по стенам висят, пахнет странно, телогрейка на левую сторону надета - сразу видно, человек необычный. так и у психолога сразу должно создаваться ощущение, что попал куда-то в особенное место, где все шиворот-навыворот. Ты ему "здравствуйте" а он "вы ожидаете от меня, что я буду здравствовать?" Я даже не вполне издеваюсь, такое переключение в особый режим может для некоторых людей хорошо работать, пом

Чем сильнее мы в себе что-то подавляем и отрицаем, тем более эта потребность или функция становится неуправляемой и разрушительной - про это Юнг еще писал. В самом общем виде это уже практически банальность. Но по-настоящему ярко для меня механизмы этой деструктивности проявились, когда я работала с наркопотребителями, в области снижения вреда. Мне ужасно повезло, что среди тех кто приходил за помощью и тех, кто выступал как информант в нашем исследовании, были люди из разных культур, с очень разным отношением к вопросу употребления. Были те, для кого опиатная зависимость была этакой простительной мужской слабостью. А были - наоборот - те, для кого употребление наркотиков было абсолютно несовместимо ни с религиозными нормами, ни с представлением о том, каким должен быть мужчина, чтобы не опозорить свой клан и свой народ. И вот эта последняя группа, по моим впечатлениям, была самой проблемной. Стыд не очень-то мешал им употреблять, но зато сильно мешал позаботиться о собственной безопа

Слышала от некоторых людей, работающих в клинике, такую идею что медикаментозная коррекция симптома мешает психотерапии: мол, человеку и так от таблеточек хорошо, мотивация к изменениям пропадает. Уж не знаю, руководствовались ли они таким принципом в своей работе, или только нам студентам это рассказывали. Но частенько встречала людей, которые примерно из таких же соображений не хотят обращаться за психофармакологической помощью для себя: боятся, что им станет хорошо в неправильном "месте", и они потеряют мотив к изменениям. Большая дискуссия на эту тему существует вокруг заместительной терапии, читала несколько статей французских психоаналитиков на тему того, как заместительная терапия влияет на возможность терапевтической работы с зависимостью. Отчасти этот вопрос не только теоретической парадигмы, но и взгляда на человеческую природу. Нужен ли человеку для движения стимул в его изначальном смысле - острая палочка, которой тебя больно тыкают сзади? Или наоборот - стремл

В русских сказках солдат - это такой трикстер. Может обмануть обычного человека, может посостязаться в хитроумии с нечистой силой, иногда даже может путешествовать на тот свет и обратно. Всегда мне это было немного странно и интересно. А некоторое время назад прочитала в мемуарах Водовозовой про рекрутский набор. Обязанность не была всеобщей, нужно было отправить сколько-то человек с поместья, но зато уходили они считай навсегда - срок службы был 25 лет. Она описывает, как выбранных в рекруты парней крестьяне чуть ли не в кандалах держали под очень строгим присмотром до самой отправки, чтобы те не сбежали, конечно, но еще - чтобы не покончили с собой (а то если что придется кого-то еще выбирать, и тут уже твоей семье или тебе самому может не повезти). И тут у меня сложилось - получается, что солдат - это такой человек, с которым произошло самое плохое, что только может. То есть чтобы избежать этого люди голову себе об печку расшибают. А он это пережил. Это, в общем, неплохо ложится в

Про экономическое насилие мне не попадались никакие отдельные тексты, где бы это понятие четко определялось и осмыслялось. Везде оно идет в списочке с остальными видами насилия в отношениях - вот подробно про физическое, психологическое, сексуальное, ну а кстати вот еще такое есть, скажем о нем в двух словах. И кроме того, я видела описание явления только применительно к домашнему насилию, а мне даже интересней то что происходит в этом смысле в коллективах. Особенно часто оно бывает в таких коллективах, где сильное "мы", и где много всякого такого, что не про деньги. Например, некоммерческие организации. Например, стартапы. Наука тоже. Дело даже не в деньгах как таковых, просто где деньги - там бухгалтерия, а там где труд не оплачивается, его как правило и не подсчитывают. Так что чтобы при расставании владельцы бизнеса оскорблялись корыстью наемного сотрудника - такое тоже встречалось, но все-таки реже и в меньшей степени. А вот когда есть такой котел общего дела, и кто ско

Еще одно непонятное психологическое слово - "отпустить". Это часто говорят людям, переживающим утрату, крушение планов или неразделенную любовь. Что отпустить? Как отпустить? Совет такой же непонятный как "держаться". На самом деле доля смысла тут есть. В любой ситуации утраты речь идет о том, что у человека было некое желательное представление о будущем - такой образ будущего, в который хотелось попасть. Мечта, надежда, план. И вот желательное будущее разрушилось. И какое-то время человек находится в нерешительности, соглашаться ему на другое какое-то будущее или нет. Идти дальше или остаться тут, в прошлом, с тем что умерло. Вот это и есть скорбь. По-хорошему, заканчивается тем, что человек именно что "отпускает" - как бы говорит утрате "ты остаешься здесь, а я пойду дальше, в будущее без тебя", соглашается на это новое неизведанное будущее, но тут важно чтобы это было свободным решением. Поэтому отпустить важно, но "отпустить поскорее&q

Когда думаю о том, чтобы вынести на групповую супервизию что-то про клиента, который не является гетеро и/или цис, каждый раз немного напрягаюсь внутренне. прежде всего опасаюсь, что у кого-то из моих коллег будет по этому поводу какая-нибудь концепция . И разговаривать со мной будут не про моего клиента и мои с ним отношения, а про таких людей. И мое отношение к вопросу тоже может быть подвергнуто тщательному анализу - однажды, например, мне попеняли за чрезмерную, с точки зрения кого-то из коллег, осторожность при выборе местоимений в разговоре о трансгендерном человеке. Причем, чтобы стало как-то неуютно, совсем не надо много людей с концепциями - достаточно одного, которому никто не возражает. А формат групповых супервизий в общем не предполагает споров, так что все это приходится просто перетерпеть. Это не сложно, но просто вот есть такой маленький неприятный порожек, который придется перешагнуть, и которого нет в других случаях. И это еще, надо сказать, довольно мягкий вариант -

Сначала люди с зависимостью (сильней всего это все с химической, но бывает и с другими) вызывают любопытство - что это там такое, с чем они в контакте, ради чего можно с таким равнодушием ко всему людскому относиться? Потом - если приближаться, поддавшись любопытству, попадаешь в водоворот сильных чувств. И страшно за них, и злишься на них, и все время все очень так динамично - как в конце блокбастера, часовой механизм тикает, мост рушится прямо у тебя за спиной, все висит на волоске. Находясь в мире зависимости выпадаешь и из хроноса, и из кайроса. там время измеряется совсем другими стрелками, и ходит неравномерно, но только по кругу. Все время кажется что вот-вот все изменится, и так без всяких изменений могут проходить годы. Выход из этого унылого театра идет через гнев, отвращение и ужас. Потом встречая людей с зависимостью чувствуешь по их поводу раздражение и скуку. А потом и это проходит, и остается одна только печаль. Смотришь как человек стоит на краю пропасти и бросает т