заметки

Экзистенциально-гуманистическая работа с эмоциями и переживаниями  - это такой upcycling,  берем кусок старого хлама, который хозяева давно нацеливались выкинуть на помойку, и делаем из него что-то ценное. И одно из самых недооцененных сокровищ на людских чердаках - это, с моей точки зрения, раздражение. Даже те мои коллеги, кто к переживаниям относится вдумчиво и с интересом, часто считают раздражение чем-то вроде недопроклюнувшейся злости, проявлением придавленной агрессии. Но по моему опыту, раздражение, если на нем сфокусироваться, не переходит в более яркие формы агрессии. Зато оно очень легко превращается в интерес. Раздражает то, что не получается проигнорировать, что не соответствует шаблону, не пролезает в стандартную прорезь, шершавится и топорщится. И в этом смысле раздражение может быть единственным, что мешает совсем "автоматизироваться", что удерживает в здесь-и-теперь, как булавка, которая колет в бок и не дает заснуть в сугробе. Раздражают те, на ко

Басня про стрекозу и муравья на самом деле очень запутывает. Возможно, проблема в том что муравей там выглядит совершенно самостоятельной единицей, а мы ведь знаем, что в природе муравей - сотрудник огромной корпорации, он живет в двадцатипятиэтажном панельном муравейнике, все что он наработал он отдает начальству, а уж начальство потом решит - выдать ему что-нибудь зимой, или наоборот, лучше его самого съесть. Но представим для простоты того, лафонтеновского муравья-единоличника. Успех его жизненной стратегии состоит из двух пунктов, и первый обычно люди как-то улавливают - тот, что про "много работать". Иногда к этому еще прибавляется "нельзя плясать". Хотя плясать-то как раз можно, это к делу не относится. Жизненно важный второй пункт программы муравья, который позволяет прожить зиму тепло, вкусно  и безопасно, грызя вкусное зернышко и читая сказки про муми-троллей (или что нравится муравьям? Филип Дик?), так вот, второй пункт прямым текстом описан в басне в кач

в одном из выпусков британского подкаста talking politics (хороший, вдумчивый, беспартийный, рекомендую) услышала такое рассуждение о современной политике. Речь шла о популизме, о расцвете популистских политиков  - то есть таких, которые говорят от имени народа, и всех кто выступает против - сразу же записывают во враги народа. Ну, все знают примеры разнообразные из современной жизни. Говорили они о том, что главной антитезой популизму в современной политике является технократия - то есть говорение от имени экспертного знания, от имени науки. Тот, кто выступает с этих позиций, записывает оппонентов в мракобесы и враги прогресса. Так вот, говоривший (я, к сожалению, не помню кто именно эту идею высказал, а найти конкретный эпизод не могу сейчас. upd. нашла, это был Jan-Werner Müller) увязал этот расклад с упадком партийной политики - потому что партийная политика строится на идее регулируемого конфликта разных интересов и представлений. Система партийной политики исходит из того, что

Недавно я прочитала очередной пост известного психотерапевта про ответственность подвергающегося насилию человека за то, что  с ним происходит. Там был только скриншот, автор спрятала пост из-за разразившегося скандала. И хотя мне тоже скорее не понравилось написанное, но кое-какие формулировки из поста очень сильно помогли разобраться в противоречиях между парадигмой "созависимости" (в которой человек вроде как сам отвечает за все что с ним происходит) и парадигмой "насилия" (про которую психологи часто ругаются что она превращает людей в беспомощные объекты). Я, в общем, умею говорить на обоих этих языках об одних и тех же ситуациях, начиналось мое обучение с первой, сейчас мне в какой-то мере, хоть и не до конца, комфортнее со второй, но вообще-то иметь две несовместимые точки зрения в голове на одно и то же явление довольно неудобно. Одна вещь которая зацепила мое внимание - это идея "говорить с жертвой о неправильности действий насильника - это поддерж